Главный врач Карачевского специализированного дома ребенка Вера Худякова становлению и развитию своего «детища» посвятила уже четверть века.
— Самому маленькому нашему воспитаннику всего лишь три недели, самому большому — четыре года. У нас лечатся, воспитываются, просто живут «дети-подкидыши», те, кого оставили в родильном доме, дети, родители которых лишены родительских прав, и временно помещенные по социальным показаниям больные дети. И попадают они сюда еще совсем крохами — некоторым нет еще и месяца. Поверьте мне: больше нигде не встретишь такого восторга по поводу новой игрушки или новой пары варежек. Никто так не замирает в напряженном ожидании при виде незнакомых взрослых. А еще наши дети очень отзывчивы на доброту и любовь со стороны взрослых.
— Каких патологий больше?
— В основном, у нас живут дети с поражением центральной нервной системы разной степени, от незначительных до грубых задержек развития. Сегодня преобладает врожденная патология развития нервной системы, опорно-двигательного аппарата, лицевого черепа. Также это такие тяжелые заболевания, как детский церебральный паралич, болезнь Дауна, гидроцефалии. В последнее время все больше больных детей с подобными патологиями. В своем большинстве дети попадают к нам из асоциальных семей (алкоголизм, наркомания родителей). Почти все детские истории очень схожи, написаны как под копирку.
Наши дети особые — их предали еще до рождения, их не хотели иметь изначально, хотели от них избавиться, а потом просто бросили. Как правило, это недоношенные дети, матери рожают их в состоянии алкогольного опьянения, много случаев дорожных, домашних родов. Но около десяти процентов наших детей — родительские, из нормальных семей, которые направлены сюда временно (в основном, это дети, больные детским церебральным параличом).
Много детей с фетоалкогольным синдромом: рождаются от матерей, которые употребляли большие дозы алкоголя во время беременности. Они очень похожи друг на друга. Проявляется этот синдром низкорослостью, очень мелким черепом и чертами лица. Это ослабленные, часто болеющие дети, но очень ласковые и добрые. Отстают в росте и весе, поздно начинают ходить, плохо обучаются.
У нас шесть групп детей, которые распределены так по уровню нервно-психического развития. В каждой группе свой особый почерк работы медицинского и педагогического персонала. Для каждой группы детей есть определенная игровая площадка.
Наши дети нуждаются в тепле, особой заботе. Сколько нужно душевного тепла нам, чтобы растопить лед. У нас все здесь, как в семье: кормления, купания, переодевания, занятия, игры, развлечения — и все строго по часам. Все дети очень общительные, с радостью идут на контакт. К любому взрослому идут с протянутыми руками, не боятся.
— Наверное, многих называют мамами?
— Ни мам, ни пап многие наши дети никогда не видели, а попали к нам из родильных домов и детских больниц. Мы здесь не учим их слову «мама», они его сами хорошо знают и называют так медсестер, воспитателей, нянь…
— Хватает сил и средств?
— Главное — подготовить их к жизни в обществе. Ведь доказано, что интеллект человека закладывается до четырех лет, а потом происходит только его «шлифовка». И если мы что-то упустим, этот пробел потом нельзя уже будет восполнить. Для того, чтобы проводить эту комплексную реабилитацию, чтобы ребенок мог реализовать свое самое главное право в жизни — право на семью, нужна команда специалистов, которые говорят на одном языке и точно знают, зачем и для кого они работают. Да средства и силы у нас есть. Есть очень хорошее современное оборудование. Мы многое приобрели за последнее время: оборудование для сенсорной комнаты, для кабинета ЛФК, для уличных площадок… Ведь многие дети у нас вообще обездвижены, не могут не только ходить, но и сидеть. Наш Дом ребенка имеет очень неплохую реабилитационную базу. Много мы еще надеемся приобрести: например, специальные современные компьютерные тренажеры для логопедов, помогающие развитию речи у детей.
— Часто ли усыновляют воспитанников?
— В последнее время, — говорит Вера Александровна, — увеличилось количество приемных семей, увеличилось количество детей, которые вернулись в свою биологическую семью, больше детей, взятых под опеку. За год усыновляются примерно десять — пятнадцать процентов детей.
Конечно же, здесь многое зависит от тяжести заболевания ребенка. Инвалидов берут очень редко, но некоторых приемных родителей и это не останавливает. Жить в семье имеет право любой ребенок, противопоказаний к усыновлению нет! У всех людей разная мотивация: сделать на одну сироту меньше, много верующих людей, многодетные семьи… Но, конечно, наше общество еще не совсем готово к усыновлению таких детей.
— До четырех лет они у вас, а потом у каждого своя дорога…
— Когда ребенку исполняется четыре года, приезжает областная медико-педагогическая комиссия, в которую входят педиатр, невролог, психолог. Решается вопрос о дальнейшем их обучении: или в специализированных детских домах (в основном — в Клинцовском детском доме), или в домах-интернатах ( в основном — в Дубровском и Трубчевском домах-интернатах).
Первую травму наши дети получают, когда от них отказывается мать. Малыши ведь все чувствуют! Затем они попадают сюда, привыкают к новой жизни, коллективу. Мы многое вкладываем в них, но вынуждены передавать дальше. Это — очередная травма для малыша.
Трудно, пожалуй, найти тему больнее и горше, чем детское сиротство. Но в последнее время я вижу некоторые перемены в сознании людей. Многие просто по велению сердца приходят сюда и помогают. Милосердие, как и любовь, нельзя внушить. Очень хороший знак, что сюда приходит молодежь. Недавно нас посещали московские студенты, привезли детям памперсы. Помогают и студенты наших брянских вузов. Часто приезжают студенты Брянского педагогического университета — за педагогическим опытом: здесь у них проходит практика, семинарские занятия. Приходят жители Карачева, школьники. Помогают нам и волонтеры: обыкновенные женщины собрались и решили заниматься проблемой сиротства. И у них это отлично получается.
Мы работаем под лозунгом: «Чужих детей не бывает!», нельзя равнодушно проходить мимо этой проблемы. Я верю, что со временем ситуация изменится: не наши дети-сироты будут ждать взрослых, а взрослые будут ждать детей. И тогда все будет хорошо.
