Большой шаг вперёд

30 июня 2013

Еще лет пять назад брянские онкологи о передовых технологиях, которыми успешно пользовались их коллеги из европейских и некоторых столичных клиник, размышляли только в виртуальном плане и в интервью для прессы, говоря о перспективах, могли лишь в сослагательном наклонении добавлять: «Вот если бы нам такой ультразвуковой скальпель…» Про КТ и МРТ, вообще, разговаривали тихо и безнадежно, а о линейных ускорителях даже не мечтали. Теперь картина кардинально изменилась. За последние два года в плане оснащенности наш областной онкологический диспансер сделал большой шаг вперёд, на вооружении у онкологов самое современное оборудование. Повысилась ли в результате его применения эффективность лечения? На этот и другие вопросы отвечает главный врач Брянского областного онкологического диспансера Александр Маклашов.

Александр Маклашов— Александр Иванович, сердечнососудистые заболевания, как говорится, на слуху, они в центре внимания, смертность зашкаливает за тысячу, и, разумеется, принимаются самые активные меры по снижению, проводится большая профилактическая работа, население уже неплохо знает, как себя вести, чтобы «убежать от инфаркта». А как в онкологии — растет заболеваемость или падает?

— Больше всего людей умирает, действительно, от сердечнососудистой патологии. Но онкология по смертности на втором месте — как в целом по России, так и у нас в области. Поэтому наша область медицины сегодня не обделена вниманием. В последнем Указе Президента РФ даже указаны индикаторы по онкологии — те позиции по снижению смертности, которых мы должны достигнуть к определенному времени. Снизить смертность можно, если больше выявлять заболеваний на ранних стадиях. Чем больше мы выявляем пациентов с онкологическими заболеваниями на первой и второй стадиях, тем эффективнее можно их лечить. И продолжительность жизни и качество у этих пациентов значительно выше.

— И меньше затрат на лечение…

Рентген-лаборант Светлана Анищенкова. Телеуправляемый комплекс на три рабочих места даёт возможность работать в автоматическом и ручном режимах как с пленкой, так и в цифровом формате. Аппарат экспертного класса, матрица реконструкции превосходит по разре— Это тоже очень важно, потому что за счет сэкономленных средств можно приобретать дополнительно необходимое оборудование, без которого современная медицина, а тем более онкология не может обойтись.

— Растет ранняя выявляемость?

— За последние пять лет она выросла с сорока до сорока девяти процентов. Ориентир для нас — пятьдесят шесть процентов к двадцатому году. Учим фельдшеров ФАПов, как это делать — за два последних года курс обучения на базе нашего онкологического диспансера прошли 325 человек. Всего в области около шестисот ФАПов, около ста пятидесяти фельдшеров пройдут обучение в этом году, остальные в следующем. Эти знания очень им нужны, они приезжают сюда — прямо на рабочее место, находятся на приеме вместе с врачом, который показывает, как нужно грамотно проводить обследование, на что обращать внимание.

— Трудно переоценить такие знания — вы вооружаете ими фельдшеров, работающих с пациентами, очень редко встречающимися с доктором, не попадающими на регулярные профилактические осмотры.

 Заведующая рентген-диагностическим отделением областного онкологического диспансера Юлия Бокова— Это уже не теория, они получают настоящие практические навыки. Кроме того у нас в области уже действуют сорок девять смотровых кабинетов. Человек, впервые пришедший в поликлинику, в обязательном порядке направляется в этот кабинет. Задача медицинского работника — осмотреть там пациента с головы до ног. Волосистая часть головы, кожные покровы, щитовидная железа, молочные железы, половые органы, прямая кишка… Человек пришел в поликлинику по поводу своего заболевания, но в смотровом кабинете в первую очередь проверят, нет ли подозрений на онкологию. Сам пациент может не обратить внимания на небольшое новообразование — оно его не беспокоит, а грамотный специалист сразу его обнаружит.

В этом же направлении активно работают и онкологические кабинеты. Во всех амбулаторных лечебно-профилактических учреждениях, которые оказывают медицинские услуги прикрепленному за ними населению, должны действовать такие кабинеты. Но кадров не хватает, врачи далеко не везде работают в этих кабинетах на полную ставку — таких всего двенадцать человек. Остальные — совместители: хирурги, офтальмологи, другие специалисты и даже патологоанатомы. Всего же у нас должно быть семнадцать онкологических отделений, в которых должны работать как минимум два врача, и двадцать один онкологический кабинет.

— Диспансеризация населения, которой сегодня департамент здравоохранения уделяет самое серьезное внимание, эффективна в плане ранней диагностики онкологических заболеваний?

Медсестра-лаборант радиологического отделения Елена Кошевая готовит к сеансу лечения очередного пациента.— Конечно. В ходе диспансеризации проводится осмотр органов грудной клетки, молочной железы, пациенты сдают анализы… Это позволяет дополнительно выявлять онкологические заболевания на ранних стадиях. Кроме того на территории нашей области активно работает поезд здоровья Брянского клинико-диагностического центра, есть программа по щитовидной железе, они выезжают бригадой и проводят профосмотры населения, что также позволяет выявлять рак на ранних стадиях. Любые дополнительные обследования населения играют здесь положительную роль…

— Женщины больше всего боятся РМЖ — рака молочной железы. Насколько у нас в области ситуация хуже или лучше, чем в других регионах?

— У женщин по заболеваемости и по смертности рак молочной железы, действительно, на первом месте. Но заболеваемость у нас не выше, чем в целом по России, а смертность даже ниже.

— Кто в «группе риска»?

— Надо понимать такой нюанс: чем дольше будет жить человек, чем меньше он будет умирать от других причин, тем чаще люди будут «доживать до своего рака». Есть даже такая теория, которая утверждает, что злокачественные новообразования — это естественная смерть человека. То есть, если человек доживет до ста лет или до ста десяти, он умрет от старости, но все равно ведь будет определенная причина смерти. Это во всем мире так: как только снижается смертность от других заболеваний и человек начинает дольше жить, статистика неумолимо фиксирует рост онкологии. Люди умирают в разном возрасте и по разным причинам, но онкология находит своих «жертв» преимущественно в пожилом возрасте.

— За здоровьем не следил, зарядку не делал — умрешь раньше, а если дружил с тренажером, переплывал ежедневно по утрам Десну в районе Трубчевска туда и обратно, сто двадцать лет тебе обеспечено…

— Не совсем так. Мы, к сожалению, не вечны. Все предугадать — в том числе и причину смерти — невозможно.

— Но лечение ведь становится все эффективнее… Выживаемость растет?

— К 2020 году выявляемость рака на ранних стадиях у нас в области должна составить 56,7 процента, я думаю, что мы достигнем этого показателя, комплекс мер уже заложен, и он дает результат. По пятилетней выживаемости больных — с момента выявления — мы к 2020 году должны выйти на уровень пятидесяти четырех с половиной процентов, то есть из ста выявленных пятьдесят пять человек должны прожить не менее пяти лет. Кстати, это уже европейский показатель. Но мы себе поставили задачу к двадцатому году выйти на пятьдесят шесть процентов. Это только кажется, что плюс-минус один процент не играет существенной роли, на самом деле даже за долями процента стоят жизни сотен людей.

Исполняющая обязанности заведующей радиологическим отделением Елена Будина. Пульт управления с четырьмя мониторами.По одногодичной летальности у нас показатель равен двадцати пяти процентам, то есть из каждых ста больных двадцать пять — те, у кого заболевание выявили на очень поздней стадии или оно имеет очень злокачественную форму, те, кто малочувствителен к химиотерапии, — умирают в течение года. К двадцатому году этот показатель должен составлять двадцать один процент.

— Чем меньше будет поздних стадий, тем дольше люди будут жить.

— Да. На сегодняшний день это самое важное — выявить заболевание на ранней стадии.

— Александр Иванович, для успешных действий «на фронте» онкологи получили неплохое вооружение. У вас теперь появилось даже «супероружие» — линейный ускоритель.

— У нас два линейных ускорителя. Это дает возможность проводить лечение на самом современном уровне. Облучению подвергается только сама опухоль, здоровые окружающие ткани практически остаются нетронутыми, воздействие на них — минимальное, в десятки раз меньшее, чем раньше. Более совершенной стала и химиотерапия. У нас очень много больных, которые регулярно проходят лечение химиотерапией и благополучно живут десятки лет. Но есть, к сожалению, и такие локализации — рак желудка, пищевода, поджелудочной железы, некоторые формы меланомы, — которые, несмотря на операции, облучение, химиотерапию, все равно прогрессируют, найти эффективное лечение в этих случаях очень трудно.

— Люди, потерявшие шанс на спасение, обречены последние дни доживать в муках — и не всегда физических.

— Мы сегодня живем в такое время, когда нужно обеспечить человеку не только качественное лечение, но и просто качественную жизнь. Система паллиативной помощи должна работать не только для онкологических больных, есть пациенты и с другими тяжелыми заболеваниями, которые нуждаются в такой помощи. В плане развития областного здравоохранения до 2020 года это учтено. У нас в диспансере есть шесть паллиативных коек для тех больных, которым уже не проводится лечение — все методы исчерпаны. Но мы можем подобрать обезболивающие препараты — очень важно убрать боль, она может быть очень сильной. Тяжелому пациенту нужно вовремя сделать перевязку, пункции, если у него накапливается жидкость… Объясняем родственникам, как ухаживать за пациентом. Психология больного человека резко отличается от психологии здорового. Эти больные очень ранимы, реагируют на каждое движение, на каждый взгляд… Они уже как бы в другом измерении… И родственники, и персонал должны это учитывать.

— Как вам удалось в короткие сроки получить столько оборудования?

— Мы вошли в онкологическую программу, нам было выделено 423,6 миллиона рублей из федерального бюджета и 169,4 миллиона рублей в рамках софинансирования из областного бюджета, но областные деньги пошли на развитие районов — закуплены рентгеновские установки, эндоскопическое оборудование, центрифуги, микроскопы. А все 423,6 миллиона рублей пошли на онкодиспансер. Нам повезло: мы должны были войти в онкологическую программу в 2009 году, но вошли в нее на два года позже, и цены на оборудование за это время значительно снизились. За счет этого мы получили экономию в 165 миллионов рублей, что позволило приобрести второй линейный ускоритель, магнитно-резонансный томограф и много другого необходимого нам оборудования: наркозно-дыхательную аппаратуру для операционного блока, следящее оборудование, мониторы, передвижные палатные рентгеновские аппараты. Все это, конечно, сказывается на качестве лечения. И персоналу стало комфортнее — чем более высокого класса оборудование, тем удобнее с ним работать, и пациенты получили возможность лечиться по самым современным методикам. У нас есть пациент, который прооперировался в восемьдесят шесть лет. Ему удалили желудок. Лет двадцать пять назад даже в шестьдесят лет не брали больных на большие операции — они просто не перенесли бы их, не было соответствующей инфраструктуры для выхаживания больных. Теперь в семьдесят, а кое-кто и восемьдесят лет успешно переносят операции и живут потом долго. О сегодняшней оснащенности онкодиспансера можно коротко сказать так: мы за два года шагнули на целый век вперед.

Владимир Волков

Категории: ,


Комментарии

---