Не так давно Любовь Ивановна Осипова отметила свой восемьдесят седьмой день рождения. Но она еще, как сама говорит: «полна сил, молода и весьма хороша собой». Она — мудрая женщина, а потому за советом к ней идут не только подружки, но и люди самых разных возрастов и профессий: как говорится, от мала до велика.
Она была старшей дочерью в семье, где подрастали еще две сестрицы — Тамара и Лидочка. Ее отец, Иван Капитонович Лебедкин, работал в милиции, мать, Мария Николаевна, была намотчицей, а затем и начальником участка на Красном Профинтерне. Отец разводил голубей, они у него всегда хорошо велись и даже жену свою он всегда называл не иначе как «моя голубка». Отец умер, когда Любе было семь лет, от язвы двенадцатиперстной кишки — это она почему-то хорошо запомнила. Тамаре в ту пору исполнилось пять лет, а Лидочке три. Осталась семья жить в бараке вместе с престарелой больной бабушкой. Через некоторое время мама вышла второй раз замуж, и родился брат Гена. Вспоминает Любовь Ивановна, как в детстве простудила легкие, тяжело заболела, еле-еле ее козьим молоком выходили.
Но самым ярким первым впечатлением детства было поступление в первый класс. Никогда не забудет она тот момент, когда увидела свою первую учительницу Марию Дмитриевну Рылько. Такой умной и красивой она показалась маленькой Любе. Учительница спросила, как ее зовут, а потом, может быть, не дослышав, сказала: «Вон твое место, иди, Люсенька, садись!» С тех пор все Любу Люсей называют. Любовь Ивановна — это она по паспорту, а в жизни все друзья и знакомые ее Люсей так и величают. Ну, а дети — «Бабушкой в шляпе». Потому что со шляпой она если и расстается, то только на время сна. Ну, и зимой, конечно.
Предвоенное Любино детство было нелегким, но счастливым. Детвора тогда активно играла в салки, и ребята и девчонки любили играть с мячом, катались на качелях. Люба особенно любила, когда кипятили белье с золой в печи. Любила эту процедуру за то, что белье потом носили с сестрой на Болву на коромыслах. Полоскали в реке, любовались его белизной, а по дороге домой в ромашках прятались. С тех пор ромашки — ее любимые цветы.
С малых лет Любовь Ивановна умела сама шить себе одежду, и всегда была модницей. По ее мнению, раньше мужики были другими — настоящими. Потом они «словно перевелись на Руси». Тогда главной заботой работа была, и никто от труда не отлынивал. И самогонку гнали такую, что от нее «быстро в себя приходили». Может, ее просто разбавляли для удовлетворения широкого покупательского спроса, но об этом как-то не сильно задумывались: главное, что дешево и сердито. Любили те «настоящие мужики» после работы сесть в круг и устраивать петушиные или гусиные бои. Гусей и петухов тайно от жен на сражение приносили, так как после потасовок на них оставалось мало перьев. Парадокс, но петухи и гуси с раннего возраста к боям приучены были. И рвались в бой. Никогда не забудутся ей потешные лица болельщиков, как они на коленках сидели и кулаками об землю били, словно малые дети. Других забав и не надо им было.
Одна из Любиных бабушек, Марфа Федотовна, не имела ни медицинского, ни ветеринарского образований, но людей и коров лечила. Молитвами. А вывихи — массажем. Нарывы ликвидировала хлебом с солью, которые, пожевав, на рану накладывала, а сверху завязывала чистой тряпкой. Наутро вся дрянь из раны выходила, и как-то не было даже воспалений. Видно, слюна у нее была чище спирта.
У бабушки святая вода всегда была в наличии. К примеру, приведут к их бараку корову с раздутым каменным выменем. Марфа Федотовна обмакивает марлю в святую воду и обволакивает вымя коровы, ну, и, разумеется, молитву читает. Не переставая молиться, каждую дойку опускает в воду. Затем вновь накрывает вымя марлей, смоченной в святой воде, а когда снимает, трясет тряпочкой, словно что-то с нее сдувает, и начинает коровьи дойки с водичкой раздаивать. И на следующее утро животное абсолютно здорово, снова дает молоко как ни в чем не бывало на радость своим хозяевам. Молитва тут помогла или тряпочка — кому уже до этого было дело…
Часто ей снится барак, где прошло детство. Когда ложится спать, как бы сама себя спрашивает, где ее барак, и он ей снится. И ромашковое поле снится, по которому она с коромыслом идет…
— Человек — величайшее произведение искусства, — говорит Любовь Ивановна. — Я всегда подпитку от природы беру: обнимаюсь с деревьями. Кто-то учил меня: зарядись от дуба, березе оставь головную боль, а стресс тополю отдай. Бог при рождении человека аурой покрывает, а люди сами ее злобой и ненавистью разрывают.
Окончила она восемь классов, в школе училась хорошо, была лидером, организатором спектаклей и спортивных мероприятий. Любовь к поэзии и песне ей привила учительница Мария Степановна. С тех пор она безумно любит Есенина и прекрасно поет.
В детстве Люба иногда помогала пионервожатой, та привлекла ее — как активную — к общественной работе. В комсомол ее приняли в 1939 году, а затем направили на Красный Профинтерн рассыльной в канцелярию. Помнит, как разносила почту по заводу, огромные тяжелые сумки… Но это ей было чрезвычайно интересно.
Объявление войны застало шестнадцатилетнюю Любу в парке культуры, где шло какое-то гуляние. Как ни просилась на фронт комсомолка, ее оставили на месте — противотанковые рвы копать. То копала, то зажигательные бомбы на крышах завода тушила… Вскоре предприятие эвакуировали. Вспоминает эпизод: в поезде в их вагон по дороге подсадили двух попутчиц, двух рожениц. Ну, и пришлось Любе в экстремальных условиях роды принимать… Такое разве забудешь?
В 1942 году в Свердловск, на «Уралмашзавод», в цех, где она делала детали для танков, приехал Ворошилов. Он передал рабочим просьбу Сталина не рваться на фронт, потому что их цех как бы приравнивается к передовой и здесь, как и на фронте, нужны бойцы. Работала на заводе сутками, а бывало, что приходилось выполнять и особые поручения: на лошади баки с рябиной на коньяке развозить для мужчин по участкам, а женщинам — молоко кипяченое… Очень всем нравились такие поручения — ответственные.
Как-то проворовалась одна «кассирша», и начальник велел Любу назначить главной по карточкам. Талоны на питание она должна была по ним отпускать. Голодные сварщики выпрашивали «хоть еще один талончик». Но не могла девушка никого отдельно накормить. Но если уж совсем кто разжалобит, отдавала свой талон. Уважали ее за честность и порядочность. Сколько раз одна по темным улицам с карточками и деньгами ходила, никто не отнял и не «встретил».
Успевала она и на полигоны ездить, где училась на башенного стрелка, и учиться в вечерней школе. А когда судьба забросила в Нижневартовск, она и там работала на передовой и даже медаль «За доблесть» получила. В Брянск вернулась в 1944 году, будучи уже кандидатом в члены партии. Это сейчас к этому как-то фамильярно относятся, а тогда быть даже кандидатом было очень почетно.
Окончила заочно Трубчевское педучилише, была назначена секретарем школьного пионерского отдела горкома комсомола. Занималась образованием пионерских лагерей, а также созданием школ для детей-сирот. В медучилище, организовывая фельдшерскую школу, познакомилась с будущим своим мужем Николаем, коммунистом, которого прислали руководить на Красный Профинтерн. Он на танцах, бывало, всегда ее на танго приглашал, а затем, как положено, до дома провожал. И очень тогда расстраивало девушку, что ни разу этот молодой человек ее не поцеловал за много месяцев такого провожания. Боялся, наверное, что за это ему пришьют аморалку и выгонят из партийных рядов. Когда она впервые привела жениха домой, слепая бабушка его руками ощупала (чистая Ванга), а затем, когда уже он ушел, сказала, что жених этот недолговечен. Так оно и случилось. Умер Николай в 1965 году, вместе супруги прожили 18 лет. От брака этого есть два сына — Николай и Виктор.
Секрет долголетия? Она видит его в том, что «никогда ни в чем не перегибала палку и знала меру во всем».
— Мне нужно до ста лет дотянуть… — как бы размышляет она.
Спросила про секреты, она их не скрывает:
— Необходимо правильно питаться, кушать каши, а не только картошку с хлебом. И еще. Никогда не ешьте в кабинетах на работе, ходите в столовую. Я там всегда кушала, вот до своих лет и дожила.
Ну, вот вам и общепит. Один небольшой нюанс: в те времена не было еще гамбургеров. Может быть, это и повлияло кардинально на продолжительность жизни.
Она хорошо поет, великолепно читает стихи. Никогда ни на чем «не зацикливается» и подруг своих учит не быть занудами.
Как-то на одном из вечеров у Любови Ивановны спросили, в чем секрет молодости. Она откровенно ответила:
— Ни в чем не должно быть «передозировки. Разве что только в сексе!
Развеселилась молодежь и немедленно разошлась выполнять наставления.
Чтобы сохранить здоровье, она советует женщинам не вступать в близкие отношения с глупыми мужчинами. От таких не поумнеешь. Нужно быть разборчивыми в связях, и не ходить никуда с первым встречным.
Ежедневно она делает утреннюю гимнастику, которая, по ее мнению, и продляет ей жизнь. Очень важно, полагает она, тренироваться в первый час после пробуждения. Это помогает не только сжигать жир, но и не пропустить нужный момент. Потом уже день пойдет своим чередом, и тренироваться некогда будет. После зарядки — лечебный массаж сухой мочалкой, а потом она обливается то горячей, то холодной водой. Эффект контраста. Потом завтрак без передозировки — умеренный. А потом в течение дня она старается пить больше воды.
— Одним словом, — говорит она, — надо уметь слушать свой организм и делать то, что ему хочется… Но не всё, нельзя идти на поводу у соблазнов.
