Рак, СПИД — простому смертному понятно, что это опасно. А вот к аллергии пока по-прежнему прохладное отношение — нет большой настороженности: «ну почешется-почешется, да и пройдет». А между тем в мире людей с аллергическими заболеваниями с каждым годом все больше, их число растет не по дням, а по часам, и это даже мало зависит от того, как экономически развита страна — страдают и богатые, и бедные, и молодые, и старые. Ситуация осложняется тем, что квалифицированную медицинскую помощь в ряде случаев часто не могут оказать даже в крупных городах, не говоря уже о сельской местности — нет специалистов, нет лабораторной базы. Брянску повезло: у нас есть в клинико-диагностическом центре специальное отделение — аллерго-иммунологическое. Насколько остра проблема в нашей области и как она решается? На эту тему беседа с врачом иммунологом-аллергологом БКДЦ Татьяной Ланкиной.
— Клинико-диагностический центр с середины января работает в две смены — столько желающих попасть на прием к специалистам ведущего учреждения области, в том числе и вашего отделения — вы тоже сейчас работаете в две смены?
— Наше отделение работает в первую смену, но плюс к этому мы работаем еще и по субботам — до часа дня. Пациентов много, но обычно во вторую смену приходят пациенты платные, бюджетные — утром. Пока нет необходимости менять регламент.
— То есть ситуация не катастрофическая, вы справляетесь с потоком пациентов, но аллергических заболеваний меньше или больше?
— Очень много. Острота проблемы не снижается, наоборот, с каждым годом проблема все острее. Появляются такие заболевания, о которых раньше мы ничего не слышали. Заболевания, которые раньше протекали по классическому пути, изменили ход своего течения. По многим причинам. Одна из них — огромный рост аутоиммунных заболеваний, которые на сегодняшний день практически перекрыли онкологические заболевания по своей актуальности и по тяжести течения. Очень широк размах по возрастным категориям — у каждой свои особенности.
— Аутоиммунные обогнали онкологические?
— Сегодня аутоиммунные заболевания считаются онкологией двадцать первого века, потому что их можно отнести к разряду неизлечимых. У нас в последнее время отмечается рост этих заболеваний. Они трансформируются в различные направления — это и ревматология, и дерматология, и пульмонология. Поэтому мы очень плотно работаем с нашими коллегами — врачами других специальностей, чтобы совместно успешно решать эти проблемы. Одно и то же заболевание у одного и того же пациента требует наблюдения сразу у нескольких специалистов.
— Как они выявляются, есть какие-то основные симптомы, которые должны насторожить?
— Это лабораторная диагностика, которая подтверждает такие заболевания. Любая хроническая патология — практически процентов на пятьдесят — это аутоиммунные заболевания.
— С чем связан бурный рост? Раньше — я еще помню — аллергия была редкостью и всерьез не рассматривалась.
— Все изменилось. И сама жизнь изменилась, и, конечно, характер питания изменился, и даже характер людей изменился. Огромный рост инфекций, которых раньше не было, толерантность к различным антибиотикам — если взять те лекарства, которые сегодня присутствуют на фармацевтическом рынке, то львиная доля их не всегда адекватно назначается нашими специалистами. Приходят к нам на прием дети раннего возраста, я интересуюсь, что им назначила врач-педиатр, и диву даюсь — иммуномодуляторы просто заполонили все пространство. Если раньше мы возмущались, что неадекватно назначаются антибиотики, то сейчас такая же картина с иммуномодуляторами — их назначают также просто, как поливитамины. Результат плачевный — рост заболеваний крови и целого ряда других.
Иммунные препараты нужно всегда назначать, если есть конкретная проблема. Если она не выяснена, нельзя назначать эти препараты. Ребенок часто болеет, но это не значит, что у него обязательно снижен иммунитет. Достаточно прийти к врачу-иммунологу, пройти обследование и выявить конкретную проблему. Если есть снижение иммунитета, нужно разобраться, на каком уровне, чтобы реально помочь. Частые болезни могут быть следствием нарушения каких-то адаптационных механизмов: ребенок посещает детский сад, там много детей, страдающих инфекционными заболеваниями. А тут ему сразу назначается что-нибудь из того непрерывного потока рекламируемых средств, который сегодня льется на нас из телевизоров.
— Неграмотность врачей или коммерческая составляющая?
— Наверное, и то, и другое. Мы ведем непрерывную и бесконечную борьбу с этим, проводим регулярно круглые столы с врачами-педиатрами, с врачами-терапевтами, обсуждаем эту тему, даем рекомендации. Заведующая нашим отделением Елена Владимировна Володина читает лекции, рассказывает аудитории, как правильно назначать иммуномодуляторы, как правильно подойти к решению той или иной проблемы, отвечает на все вопросы. Мы постоянно участвуем в научно-практических конференциях в Москве, в Санкт-Петербурге, слушаем из первых уст рекомендации ведущих специалистов страны, чтобы быть всегда в курсе. Сегодня можно с помощью интернета участвовать и в различных коллоквиумах, задавать любые вопросы, мы это тоже активно делаем.
— Как же детского врача направить в верное русло — может, запретить и проконтролировать?
— Все достаточно просто. Если вы видите часто болеющего ребенка, но не знаете, что с ним делать, отправьте его на прием к врачу-иммунологу. Не надо мудрствовать лукаво. Если у пациента болит живот, его направляют к гастроэнтерологу, если болит голова — к невропатологу, а если человек часто болеет, встает вопрос — не иммунодефицит ли это? И если иммунолог решит, что это, действительно, иммунодефицит, он сам и назначит терапию.
— Пришел к вам сомнительный пациент…
— Мы его обследуем, но иногда бывает достаточно просто побеседовать с мамой ребенка или с самим пациентом, если это взрослый человек, для того, чтобы понять суть проблемы. Сбор анамнеза уже о многом может сказать. И соответственно обследование на какие-то смежные инфекции.
— Самые маленькие дети — тоже ваши пациенты?
— С трех лет. Но по субботам мы смотрим и детей до трех лет.
— А пожилые и старые? В этом возрасте какие проблемы: казалось бы, человек прожил спокойно много лет, но вдруг обнаружил что-то непонятное…
— Вы не поверите, у нас на приеме была женщина, у которой в возрасте шестидесяти трех лет была диагностирована банальная ветрянка…
— Детская болезнь…
— Да. Но чаще в пожилом возрасте люди приходят к нам с аллергическими заболеваниями, бронхиальной астмой, с хроническим обструктивным бронхитом, с хронической обструктивной болезнью легких, с аутоиммунными заболеваниями, с тяжело и длительно протекающими инфекционными заболеваниями, цитомегаловирусными инфекциями, инфекциями глаз, приходят и с рецидивирующими и длительными, абсолютно непонятными, лихорадками, с фурункулезами застарелыми…
— У той пациентки, действительно, была ветрянка?
— Да.
— Это же уникальный случай?
— Конечно. Но вот бывает и так.
— Татьяна Моисеевна, риноконъюнктивит, аллергический дерматит… тут как бы понятно и видно. А вот бронхит хронический? Ну, покашливает себе человек всю жизнь и думает, что это потому, что он простудился в очередной раз. А оказывается, что тут тоже аллергические корни нужно откапывать?
— Иногда наши пациенты жалуются на бесконечные бронхиты. «Курить — не курю, пить — не пью, а все кашляю и кашляю…» Мы проводим аллергологические тестирования, выясняется, что это кашлевая форма бронхиальной астмы или какой-то вариант хронического обструктивного процесса. Бронихиальная астма — хроническое заболевание, которое сопровождает человека в течение всей жизни. Наша задача — снизить частоту возникновения приступов и адаптировать его к условиям внешней среды, своим лечением мы даем возможность жить в тех условиях, в которых он до этого жить не мог.
— Если долго не проходит насморк?
— Это не всегда аллергический ринит. При постановке аллерго-проб можно это выяснить: если пробы положительные, значит, мы имеем дело с аллергическим ринитом — сезонным или круглогодичным. Назначается специфическая терапия. Мы все это выясняем с лор-врачом, со специалистом, который ведет данного больного.
— По пустякам обращаются?
— Пациенты бывают всякие. Есть такие, для кого прыщ на одном месте — целая трагедия, а есть такие, кто не обращается к доктору, пока ходит. Есть и такие, кто сразу выздоравливает, когда узнает, сколько стоят лекарства.
— Пищевая аллергия от неразборчивости в питании?
— От неумеренности в питании, от проблем желудочно-кишечного тракта. Но истинная пищевая аллергия — достаточно редкое явление, наблюдается она чаще всего в раннем возрасте.
— Для некоторых пыльца с цветов и деревьев — злейший враг.
— Таких много. Они приходят к нам обычно весной и летом, но обследуем их мы зимой — когда нет цветения. Сейчас как раз пик обследований таких больных. Они и лечение специфическое получают только в зимний период. До конца марта мы должны всех наших больных подготовить к сезону. В апреле получать специфическую терапию уже поздно. Это связано с тем, что мы не можем вводить человеку лишний аллерген, учитывая то, что он будет витать в воздухе. Лечим подобное подобным. Вводим микродозы того аллергена, на который у пациента есть аллергическая реакция.
— Укусил шершень — это ваш пациент?
— Укушенные бывают. Но обычно этой проблемой успешно занимается скорая помощь. Пчелы любят больше кусать тех, кто работает на рынках, пасечников…
— Тех, кто отнимает «честно заработанный мед…» Но польза есть от этих укусов? Некоторым даже назначают — сажают пчелок на тело…
— Может быть, кому-то такая терапия и помогла, но я лично, как аллерголог, вижу в укусах пчел только вред. Могут ведь быть и смертельные случаи, может развиться анафилактический шок и человека ничего не спасет.
— Играет ли роль наследственная предрасположенность?
— Если оба родителя, например, страдают бронхиальной астмой, то риск развития этого заболевания у их ребенка составляет семьдесят процентов. Если болеет один из родителей, то пятьдесят процентов. Но даже если никто из родителей не страдает бронхиальной астмой, риск развития аллергического заболевания у ребенка составляет тридцать процентов.
— К вам больше идут из областного центра или едут из районов области?
— К нам едут все — даже из близлежащих областей: Орловской, Калужской, Смоленской. Приезжают и из Москвы. Особенно школьников на каникулах много.
— Знают, где работают хорошие специалисты?
— Хотелось бы так думать.
— В области у нас только одно такое отделение?
— В Брянской областной больнице № 1 тоже есть аллергологическое отделение, но там круглосуточный стационар, а мы оказываем амбулаторную помощь.
— Сегодня на слуху в мире тема мигрантов, они нам в область чего-нибудь экзотического привезли уже?
— Из азиатских стран везут много всевозможных гельминтов, причем таких, о которых мы практически ничего не знаем. Очень тяжело лечатся дерматиты, которые отмечаются на фоне гельминтоза. Но серьезных инфекций пока нет.
— Сам организм может справиться с аллергическим заболеванием?
— Смотря с каким. Иногда достаточно просто сесть на диету, чтобы прошло аллергическое заболевание, это если речь идет о пищевой аллергии, но если речь идет о серьезных хронических заболеваниях, то без помощи врача-аллерголога не обойтись.
— Полезный совет от доктора Ланкиной?
— Прежде всего, не заниматься самолечением, а если появилась проблема, обязательно обратиться к специалисту — проконсультироваться. Не все заболевания поддаются быстрому и бесхлопотному лечению.
— К вам попасть на прием трудно?
— Легко. Если есть направление из районной поликлиники, в регистратуре нужно получить карточку и талон к любому из наших специалистов. Если направления нет, можно попасть на прием на платной основе.
