ЧП: оконным стеклом девочка порезала плечевую артерию. Ранение слишком серьезное. Прежде чем оказаться на операционном столе в детской областной больнице, она успела потерять много крови. Цейтнот: ни минуты на размышления о том, что и как делать. Перевязывать артерию нельзя, а кровоток восстановить надо немедленно, иначе будет нарушено кровообращение. Из здоровой конечности взяли трансплантат и вживили в поврежденное место. Через две недели эта девочка, балансировавшая на грани жизни и смерти, благополучно выписалась из больницы в полном здравии.
В уникальных, существующих в единственном числе на всю область, отделениях каждый день спасают детей, оказавшихся в экстремальных ситуациях, лечат самые тяжелые заболевания, выхаживают новорожденных, среди которых больше и таких полноправных граждан, которые весят чуть больше пятисот граммов. «Вскормить» их — не простая задача. Без самых современных технологий и самого современного оборудования не решить. Хватает ли его? На этот и другие вопросы отвечает главный врач больницы, заслуженный врач РФ Виктор Алёкса.
— Виктор Иванович, чрезвычайные происшествия часто случаются?
— Регулярно. Был недавно случай, когда мальчик разбил дверное стекло и осколком поранил себе шею, его привезли в больницу на «скорой», долго оперировали. Осколок стекла в виде пики — наконечник с острыми углами — вошел глубоко в артерию и поранил все, с чем соприкоснулся. Кровотечение остановить тяжело, шейные сосуды кровят обильно, а добраться до них трудно. Но через несколько часов — операция шла долго — спасли мальчика.
— Опять «стекольный случай». Что тут можно порекомендовать и детям, и родителям?
— Со стеклами нужно быть очень осторожными. Я у себя дома, например, давно заменил тонкие стекла в межкомнатных дверях на обыкновенную фанеру, именно они часто бьются и становятся виновниками опасных травм — иногда смертельно опасных. Сегодня, правда, ставят евроокна, их случайно сложнее разбить. Но в старых квартирах, пока дети растут, дверные стекла лучше заменить. Даже если ребенок аккуратен и осторожен, стекло могут разбить его друзья, пришедшие в гости.
— Если три пятилетних «разбойника» соберутся вместе, мало не покажется любой, даже хорошо укрепленной, квартире — после них, как после урагана… Мало каким стеклам повезет остаться целыми и невредимыми. Но если все-таки случилось: стекло не выдержало издевательств и разбилось, ребенок ранен… Что делать?
— Немедленно вызвать скорую помощь, принять все возможные меры для остановки кровотечения: не надо пытаться самостоятельно «разобраться». Иногда кровотечение может быть внутренним. Кажется, на поверхности кожи рана не сильно кровоточит, но в глубине кровотечение не останавливается, когда уже крови остается совсем мало, падает давление, состояние ребенка резко ухудшается — это, наконец-то, замечают родители и срочно везут к нам, но таких детей иногда приходится вытаскивать с того света. Поэтому при стекольном ранении лучше перестраховаться, нужно обязательно позвонить в скорую помощь. Она доставит ребенка к нам, мы сделаем полную ревизию, каналы посмотрим, определим работоспособность сосудов и примем решение о дальнейшем лечении.
— Виктор Иванович, вы уже опытный главный врач — полтора года в должности, много проблем удалось решить, но, наверное, есть среди них и та «самая-самая» — от которой каждый день «голова болит»?
— За эти полтора года мы успели завершить капитальный ремонт во всей больнице — это, действительно была большая «головная боль»: больница не закрывалась, лечение и ремонт шли параллельно. Берут строители этаж, на котором расположены два отделения, мы совмещаем эти два отделения в одно, а целое крыло отдаем под ремонт. Там ремонт закончился — меняем дислокацию. Стесненные условия, уменьшение количества больных, меньшая возможность оказания плановой медицинской помощи… — это те издержки, с которыми мы вынуждены были столкнуться.
Особенность нашей больницы в том, что многие отделения существуют в единственном числе на территории всей области. Даже если бы мы и хотели перевести наших больных в какую-нибудь другую больницу, нам бы этого сделать не удалось. У нас пять уникальных хирургических отделений, отделение выхаживания новорожденных детей есть еще во второй детской больнице, но там нет отделения реанимации, поэтому там лечатся «более лёгкие» дети, которые не нуждаются в интенсивной терапии. Наше отделение выхаживания недоношенных детей — единственное в области. Таких детей мы никуда отдать не можем. Но и без ремонта уже дальше нельзя было обойтись. Поэтому мы и действовали по принципу «два в одном». Тяжело было всем: и персоналу, и больным, и родителям. Но все правильно понимали ситуацию: большие деньги, выделенные на ремонт, нужно было непременно освоить в полном объеме, потому что серьёзные финансовые вливания в медицину случаются не часто. Пришлось потерпеть, но зато сегодня мы можем лечить детей в нормальных условиях.
— в рамках модернизации? Что она, вообще, вам дала?
— Да, это были федеральные средства, выделенные по программе модернизации здравоохранения на 2011 — 2012 годы. Мы на эти деньги отремонтировали больницу и за счет областного бюджета — детский реабилитационный центр в Бежице, в десятом микрорайоне. Сегодня совсем с другим настроением работает в капитально отремонтированных помещениях и персонал, и больные.
— Да и оборудование у вас, я вижу, обновилось заметно.
— Параллельно с ремонтом шла закупка необходимого оборудования. По программе модернизации мы истратили на эти цели восемьдесят семь миллионов рублей. Купили, в первую очередь, кювезы для выхаживания новорожденных и недоношенных детей — в этом плане мы полностью закрыли проблему для маловесных детей, потому что эти дети требуют специального режима выхаживания. Кювезы позволяют поддерживать необходимую влажность, температуру, концентрацию кислорода.
Приобрели современный цифровой рентгеновский комплекс, реанимобиль для выездной реанимационной бригады, который обслуживает все больницы Брянска и области. Он оснащен всем необходимым современным медицинским оборудованием для того, чтобы можно было транспортировать в нормальных условиях из районов области больных детей в нашу больницу.
Купили аппараты искусственной вентиляции лёгких, наркозно-дыхательные аппараты, мониторы для наблюдения за детьми. Приобрели и магнитно-резонансный компьютерный томограф, который уже через пару недель начнет работать — завершается монтаж оборудования. Купили по этой же программе ультразвуковой скальпель — маленьких детей теперь можно оперировать со значительно меньшими кровопотерями, меньшей травматичностью и меньшими затратами времени.
— Реанимобиль не простаивает?
— Скажу только, что у нас в области всего одна детская выездная бригада. Помощь детям в районах оказывается в первую очередь, потому что далеко не в каждой ЦРБ есть специалисты, хорошо знающие тяжелую детскую патологию, связанную с необходимостью реанимации. Даже если там и есть анестезиологи, детскими тяжелыми случаями они не хотят заниматься. Особенно если это совсем маленькие дети. Слишком велик риск. Таких детей доставляют в нашу больницу, для этого и приобретен этот реанимобиль. Бригада работает круглые сутки. За год она делает до пятисот выездов. Доставляем детей и в Москву — на очень сложные операции. Чаще это новорожденные дети, страдающие пороком сердца. Мы их возим в институт имени Бакулева. Во время транспортировки требуется вести за больными постоянное наблюдение и, если необходимо, проводить лечение. Один — два раза в месяц ездим в столицу, плюс районы области, плюс роддома областного центра… Простаивать некогда.
— Стрелка весов у новорожденных сдвигается левее. Много хлопот с пятисотграммовыми гражданами?
— Раньше такие дети, если они в первые семь дней жизни погибали, не шли в отчетные статистические данные. Теперь они считаются живорожденными сразу после рождения. Мы и раньше занимались такими детьми: доношенный или недоношенный ребенок — принимали все меры, чтобы его выходить, но сейчас для этого больше возможностей. Пятисотграммовых, правда, у нас еще не было, но дети с весом семьсот, восемьсот и девятьсот граммов — это постоянные наши пациенты, которые находятся в палате недоношенных.
— Статистику они сильно портят?
— Немного ухудшились показатели, но это, можно сказать, издержки переходного периода, и наша задача — стабилизировать цифры на том же уровне, который у нас был, и даже снизить их.
— Это реально?
— В лучших клиниках страны — например, в Санкт-Петербурге — младенческая смертность составляет четыре человека на тысячу новорожденных. У нас сейчас — восемь. Но там этими проблемами начали раньше заниматься. В соседней Белоруссии — цифра чуть , чем в Питере…
— Ориентир есть?
— Сейчас все регионы начинают в этом плане подтягиваться. Строятся перинатальные центры. Там, где они начинают работать, статистика сразу меняется в положительную сторону.
— Что еще умеют виртуозы детской областной?
— У нас внедрены лапароскопические операции, хирургические отделения оперируют всех детей с любой патологией — за исключением пересадок сердца и других органов, вся патология у новорожденных оперируется у нас — нам не нужно отправлять таких детей в столичные или зарубежные клиники. Врожденная патология требует высокого мастерства хирургов, очень длительного выхаживания в реанимации, большого опыта персонала. Двадцать лет назад, когда мы только начинали заниматься этими проблемами, были совсем не такие результаты, как сейчас. И что очень важно — есть преемственность поколений. Опытные хирурги и анестезиологи успешно передают свой опыт молодым. Это же касается и среднего звена. Урологи у нас занимаются практически всем спектром операций, которые могут быть в детской урологии.
— Оснащенность на уровне?
— Конечно, есть к чему в этом плане стремиться и что еще приобрести из оборудования. Медицинская наука на месте не стоит. Не успели, казалось бы, изобрести КТ и МРТ, а сегодня это уже как бы норма медицинской жизни. Теперь будоражит умы прогрессивного медицинского сообщества другая новинка: робототехник. Доктор сидит в отдельном помещении и с помощью робота проводит операцию. Роботизированный комплекс может сделать любую операцию…
— Даже самую сложную?
— Для этого он и предназначен. Ему чужд человеческий фактор: он не задумается и не засомневается, не испугается осложнения, у него не дрогнет рука при пересадке сердца. Он делает точно и тонко.
— И где такое счастье уже есть?
— В России таких роботов штук десять. Но в Европе — тысячи.
— Есть о чем мечтать… Наверное, с полным переходом на стандарты такая супермашина появится в том числе и в наших краях. Ждать не долго, стандартизация развивается бурными темпами… Лет через…
— Минздрав поставил задачу до конца этого года перейти на лечение всех заболеваний по стандартам. Сейчас всеми главными специалистами отрабатываются стандарты по своим направлениям. Учитываются все моменты, которые должны быть исполнены при лечении. Много стандартов уже внедрено, а до конца года по ним будут лечить все заболевания. Стандарты разработаны с учетом последних достижений науки, медицинской техники, лекарственного обеспечения. Чтобы их исполнить, нужно иметь соответствующее оборудование. На этот год, надеемся, деньги будут выделены для того, чтобы дооснастить необходимым оборудованием наши отделения, операционные, сейчас кое-чего пока не хватает для выполнения лечения в полном соответствии со стандартами. Но цель не в том, чтобы просто выполнить стандарт, а в том, чтобы максимально полное лечение получил на самом современном оборудовании больной.
— Это позволит решить и другую проблему — доступность лечения? Ведь перед стандартами все одинаково равны — и сельские, и городские.
— Любой ребенок, который нуждается в такой помощи, получит ее в нашей больнице независимо от того, где он проживает, кто его родители, какие у них возможности. Все это проходит в рамках государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи. Если ребенка направили в нашу больницу, он получает помощь в полном объеме без всяких исключений.
— А если за деньги?
— Мы оказываем и платные медицинские. Но человека, заплатившего деньги, на ручках по всей больнице носить не будут, первым по всем кабинетам он тоже не пройдет. В законе об охране здоровья написано, что платные услуги оказываются на общих основаниях. Об этом мы предупреждаем пациентов.
Дело в том, что в районных больницах не всегда есть узкие специалисты, приходится походить по кабинетам, постоять за анализами в очереди — некоторые люди не хотят тратить на это время. Не всегда есть возможность получить направление. Поэтому приезжают без всяких направлений в нашу больницу, платят деньги и получают здесь то, что могли бы и у себя получить.
— Чем чаще болеют сегодня? Есть какие-то тенденции?
— Не сказал бы, что ситуация как-то радикально меняется. В какие-то временные отрезки всегда превалируют те или иные заболевания. Двадцать лет назад было больше остеомиелита и деструктивных пневмоний. Потом все пришло в норму. В последнее время увеличивается число больных детей сахарным диабетом. К сожалению, есть среди них и дети самого маленького возраста. Они также поступают на лечение в нашу больницу.
— Наследственные факторы или питание — что больше виновато?
— Если в семье кто-то болеет сахарным диабетом, вероятность заболевания в следующих поколениях, конечно, возрастает, но диабетом сегодня страдают и дети, в семьях которых никогда и никто им не болел. Не становится, кстати, меньше и аллергических заболеваний. В продуктах питания много компонентов синтетического происхождения, в окружающей среде не хорошо — это влияет на рост заболеваемости.
— Сплошь и рядом перекормленные дети, вместо каши — чипсы или попкорн, вместо натурального молока — подозрительная газировка…
— Дети должны питаться нормально. Фаст-фуд — «быстрое питание» — пробралось уже и в школы, и в детские сады. Хорошо если в этих учреждениях работают грамотные специалисты. Они не допустят такое питание на порог, но, к сожалению, не все адекватно понимают опасность. Для нормального роста детям нужны полноценные продукты, витамины, правильный баланс белков, жиров и углеводов.
— Эта мода на фаст-фуд пришла из «далеко продвинувшейся» в этом плане Америки.
— Да, там сегодня очень большая часть населения страдает от избыточного веса. И плюс к этому они «перекармливают» себя гормональными препаратами, а это тоже никак не идёт на пользу организму.
— Доктора утверждают, что дети, которые в детстве не болели, тяжело переносят даже легкие заболевания потом, когда становятся взрослыми.
— Ребенок, который не болеет, не получает бактерий и вирусов. Ему не с кем бороться. Он вырастает в стерильных условиях, но рано или поздно все равно столкнется с опасным микробом, и организм окажется не подготовленным к встрече. Плохо и когда ребенок болеет часто. Не успел еще восстановиться после одного заболевания, как нужно уже бороться с другим. Организм ослабевает и иммунитет снижается.
— Диспансеризация детей и подростков — эффективное мероприятие?
— Мы два года участвовали в диспансеризации четырнадцатилетних подростков, в 2011 году нашими специалистами осмотрено около семи тысячи детей, в прошлом году — более десяти тысяч. В этом году диспансеризация более широкая: кроме подростков будем осматривать еще и детей младшего возраста и тех, кто старше четырнадцати лет. Объем работы большой. Но и эффект тоже большой — у тридцати процентов детей мы выявляем те или иные патологии. Они получают своевременное лечение. Например, наши врачи урологи-андрологи в прошлом году сделали на двести операций больше, чем в предыдущем, по поводу варикоцеле. Они выезжали в районы, там выявили детей с этими заболеваниями, направили на госпитализацию и их у нас своевременно прооперировали.
— Контингент у вас не спокойный, выдерживают нервы у персонала?
— У нас лечатся дети в возрасте до пятнадцати лет. Конечно, не гладко, иногда у наших юных пациентов возникают шероховатости в общении друг с другом, бывают и конфликтные ситуации, но нас в первую очередь, разумеется, интересует отношение наших сотрудников к тем детям, которых они лечат. Жалобы есть. Разбираемся с каждой. Здесь нам, кстати, хорошо помогают родители. Каждой нормальной матери ведь хочется, чтобы ее ребенок чувствовал себя спокойно, и родители очень трепетно мониторят ситуацию. Любое грубое слово — ЧП.
— А получает санитарка или медсестра за это что-нибудь?
— Обязательно. Безнаказанность приводит к вседозволенности. С каждым таким случаем тщательно разбираемся.
— Виктор Иванович, а какую задачу, всё-таки, вы определили бы для себя как задачу первостепенной важности?
— Задача, которую я выделяю сегодня как главную, это повышение материального благополучия сотрудников всей больницы. Это проблема. Нужно, чтобы и врачи, и медсестры, и санитарки получали хорошую заработную плату и не поглядывали на Москву. Со всем остальным мы справляемся, делаем для того, чтобы ребенок получал у нас качественное лечение в полном объеме.
