«Как же я его брошу, если он мой друг?»

16 июля 2012

Было время, когда мы на территории бывшего большого государства почти справились с туберкулёзом. Но тогда никого особо не спрашивали: «не хотите ли вы, мадам, сделать прививку своему ребенку?» или «не желаете ли проверить организм крепыша-малыша с помощью пробы манту?» Просто принималось решение и обязательно исполнялось, мысли отказаться почему-то не возникало. Даже песня такая детская звучала из телевизоров: «Я уколов не боюсь, если надо, уколюсь…» Сегодня её поют разве что наркоманы.

Лаборант клинико-диагностической лаборатории Ирина КузинаСегодня палочка Коха разгуливает свободно, а вопрос, надо ли обследовать ребенка или не надо, решается часто на уровне «компетентных» родителей, которые «университетов не кончали», но разбираются в медицине «не хуже докторов, которым только бы план по уколам выполнить…»

Чем это чревато? Тем, что мы балансируем на грани эпидемии. Число впервые инфицированных детей за последнее десятилетие увеличилось более чем в два раза, а заболеваемость туберкулезом в группах риска превышает общие показатели в десять раз.

Как спасти новое поколение, как уберечь его от такого опасного и грозного заболевания, каким является туберкулёз? Ответить на этот и другие вопросы я прошу главного врача детской областной туберкулёзной больницы, заслуженного врача РФ Ольгу Фетисову.

— Ольга Васильевна, мне кажется, что у нас как-то недооценивают туберкулёз. Считают его не очень страшным. А когда заболевает ребенок, родители кусают локти: лечить туберкулёз очень сложно. Достаточно ведь регулярно делать пробу манту и все будет в порядке?

Главный врач больницы Ольга Фетисова (слева) и заместитель главного врача по лечебным вопросам Елена Новикова— Да, у детей манту — основной метод диагностики туберкулёза, кстати, закрепленный законодательно. Но, к сожалению, мы сейчас сталкиваемся с массовыми отказами. Каждый имеет право решать, прививаться или не прививаться, но это ведь уже не прививка, а диагностика. Если один человек уклонился, это еще терпимо, но когда это массовое явление, может создаться неблагополучная эпидемиологическая обстановка. Человек не чувствует себя больным. Но больной выбрасывает микобактерии туберкулёза в окружающую среду и становится угрозой для всех. Это не личное дело — «хочу — не хочу» — это уже опасность для всего населения. Самое главное, что такой контакт никто не сможет отследить и никто не будет знать, с кем он проконтактировал.

— Из семидесяти семи тысяч проб манту сделанных в прошлом году в Брянске, пятьдесят тысяч — положительных. Не многовато?

— Нет. Когда ребенок привит, проба манту и должна быть положительной. У него ведь есть иммунитет. Детей для того и прививают, чтобы у них выработался иммунитет. Но сложность в том, что нужно дифференцировать, связана ли положительная реакция с иммунитетом или с заражением. Реакция манту просто определяет круг лиц, у которых нужно искать туберкулёз. Туберкулез поражает не только органы дыхания, внелегочные формы также опасны, выявить их очень сложно. Поэтому включаются дополнительные методы обследования: рентгенография, томография. Один метод не дает стопроцентного диагноза. Все оценивается в комплексе. Среди туберкулиноположительных детей мы просто ищем тех, у кого, действительно, есть туберкулёз.

— Сейчас процент охвата профосмотрами у нас в области высокий. Вам удается обследовать 98—99 процентов детского населения. Это, видимо, и сдерживает негативные последствия, вы выявляете заболевание на ранних стадиях…

— Да, это очень важно. Но не всегда было так. Когда создавалась наша больница — в 1956 году, она создавалась специально для лечения детей, больных тубменингитом. Это самая тяжелая форма менингита. И за первый год тогда в больницу попали 269 детей. Тридцать процентов из них погибли. Тридцать процентов из тех, кто выжил, стали глубокими инвалидами. Нам никак нельзя допустить возникновения эпидемии. Поэтому и приняты и на законодательном уровне, и на уровне Правительства России решения, направленные на сдерживание эпидобстановки. Эпидемиологический порог — 80 человек на 100000 населения. Еще не так давно в Брянской области эта цифра превышала пороговый уровень. Только в последние годы наметилась тенденция к снижению заболеваемости, чему способствует целый комплекс принятых мер. Но расслабляться рано. Пока цифра 79 на 100000. Это у нас. По России — 76.

— Проба манту безвредна для организма?

— Очень мало противопоказаний, причем это касается не ухудшения состояния здоровья, а влияния на точность диагностики, которой могут помешать какие-то острые вирусные заболевания, хронические заболевания: если сделать пробу манту в этот период, она может быть ложно положительной.

— То есть, если ребенок не здоров, если он в данный момент болен, ему лучше отложить это обследование?

— Да. Или если он еще находится после какой-то болезни в ослабленном состоянии, у него даже при наличии туберкулёза реакция может быть отрицательной. Диагностика должна быть точной. Научно-исследовательские институты активно разрабатывают и внедряют новые формы диагностики. У нас в области освоен диаскин-тест. Он идет в помощь реакции манту, дает возможность уточнить, связана ли положительная реакция с микобактерией туберкулёза или это поствакцинная аллергическая реакция.

— 99 процентов обследованных детей — практически никому не удается ускользнуть…

— Только по медотводам. Но нам и надо держать такой уровень, чтобы не дать возможности сформироваться эпидемиологически опасной прослойке. Дети ведь ходят в свои коллективы, в детские сады и школы, поэтому очень важно вовремя обнаружить заболевание, если оно есть: не должен больной ребенок заражать других детей.

— Вот это тоже нужно понять родителям.

— Больные дети изолируются в ста процентах случаев. Все они находятся в стационаре. Но проблема в том, что у малой формы туберкулёза клиника стертая, ребенок не чувствует себя больным, он не жалуется.

Микобактерия очень устойчива в окружающей среде. Чтобы снизить её возможности размножения, проходит не менее трех месяцев. Каждый организм приспосабливается к условиям существования, а туберкулёзная палочка тем более научилась хорошо приспосабливаться. К тем лекарствам, которые помогали нам эффективно справляться с ней в прошлом веке, сегодня палочка привыкла. На ряд штаммов эти лекарства уже не действуют. И если человек заразился такой «опытной» палочкой, возникают серьезные трудности в лечении. Могут быть и негативные исходы.

— Тем более этот ребенок должен попасть к вам?

— Однозначно. Не выявив чувствительность или устойчивость к тому или иному препарату, нельзя назначить правильное лечение. И нужно регулярно, точно в соответствии с указаниями врача пить все препараты. Если родители не соблюдают рекомендации, они сами формируют лекарственную устойчивость у своего ребенка.

— Ольга Васильевна, в мире с туберкулезом ситуация не намного лучше. «Жить стало лучше, жить стало веселее», а туберкулёз вот одолеть не можем.

— Одолеем. Везде принимаются серьезные меры борьбы с этим заболеванием. В том числе и у нас в больнице создаются нормальные условия для лечения, проведен ремонт, созданы условия для нормального, комфортного, пребывания ребенка в больнице. Лекарственное обеспечение на уровне. Дети быстрее выздоравливают, быстрее возвращаются к нормальной жизни. В последнее время у детей в России наметилась тенденция к снижению заболеваемости, но пока рано делать оптимистические выводы.

Кроме заболеваемости есть еще и показатель смертности. У нас, слава Богу, смертности с 2009 года нет. А раньше была. Каждый год от туберкулёза умирали дети. Когда это не касается тебя лично, то кажется, что это не проблема. Поэтому родителям нужно понять простую вещь: проба манту — это не просто их желание или нежелание, это их обязанность.

— Если все-таки вовремя не обнаружить и запустить болезнь…

— Есть два исхода: клиническое самоизлечение или лечение в нашей больнице или в областном противотуберкулёзном диспансере.

— Бывает и самоизлечение?

— Да, но когда этот ребенок болен, он эпидемиологически опасен. Инфицируются многие, а заболевают десять процентов из инфицированных.

Бороться с этой инфекцией очень сложно, она существует с доисторических времен, и очень хорошо научилась сопротивляться…

— Если знать, что и «само пройдёт», это не расслабляет?

— Это зависит от того, как человек заботится о своем здоровье. К нам, в основном, попадают как раз те, кто о своём здоровье не очень заботится. Не говоря уже о здоровье своих близких.

— Попавшему в вашу больницу предстоит длительное лечение?

— У детей есть первичное заражение — так называемый «вираж», когда мы в некоторых случаях лечим, в некоторых наблюдаем. «Вираж» длится в течение года. Если в течение этого времени ребенок не заболел, он становится как бы знакомым с этой инфекцией, и это инфицирование работает как прививка. Наша задача — сделать так, чтобы в период виража, в период особых рисков он остался просто инфицированным и не заболел. И чтобы те, кого мы выявили на ранних стадиях, не стали источниками эпидемиологический опасности.

— Диаскин-тест намного сложнее?

— Диаскин-тест — это практически такая же проба, как и реакция манту. Технически он такой же — один к одному. Но там подобраны диагностические компоненты таким образом, что они реагируют только на настоящую туберкулёзную палочку.

— Как часто дети должны проходить такие обследования?

Палата— В общелечебной сети профосмотры и реакция манту проводятся один раз в год. Если это диагностическая проба (это уже у нас), то она ставится по мере необходимости.

— Что нужно знать родителям, чтобы лучше понимать опасность?

— На ранних стадиях туберкулёз излечивается. Ранняя диагностика — залог того, что клинический исход будет хорошим.

— Пройдя курс лечения, ребенок будет полностью здоров?

— Да.

— А если запустить, то…

— То ребенок может быть выключен из социальной жизни на год и более, и могут быть самые серьезные последствия, вплоть до смертельного исхода.

— А что должны знать те, кому уже за 14? Они же почти самостоятельные…

— Нужно знать, что такое туберкулёз и относиться серьезно к его профилактике. Знать, что он передается, в основном, воздушно-капельным путем: были в одной компании, пили пиво из одной банки, покурили одну сигарету… Нужно, во-первых, знать и соблюдать правила гигиены.

И еще: у подростков сильно развито чувство взаимовыручки: «Как же я его брошу, если он мой друг?» Но парень пришёл из мест лишения свободы, где туберкулёз очень распространен. Контакт был сегодня, а обнаружиться его последствия могут и через год. Вспомнить этот контакт будет трудно.

— Если друг, то тащи его на обследование…

— Совершенно верно.

Владимир Волков

Категории:


Комментарии

---