Концепция развития медицинской и фармацевтической промышленности, разработанная по инициативе правительства РФ, предполагает увеличение доли отечественных лекарств на российском рынке до пятидесяти процентов к 2020 году. Судя по серьезности намерений компании «Р-Фарм», уже завершающей строительство своего завода готовых лекарственных форм в Ярославле, цифра вполне реальная. В этом плане «Р-Фарм» в России — первопроходец. Уже накоплен некоторый опыт, которым с нашими читателями и согласился поделиться генеральный директор ЗАО «Р-Фарм» Василий Игнатьев.
— Василий Геннадьевич, у завода в Ярославле аналогов нет, самое новейшее оборудование и технологии — всё там, но получается, что сегодня в России на уровне мировых стандартов больше никто работать и не может?
— Завод, действительно, будет самым современным в отрасли — и не только в России, но и в Европе. Но это потому, что он новый, построен позже других, там будут реализованы самые современные инженерные и технические решения, будет задействовано самое современное оборудование. Когда мы завершим его строительство и сдадим в эксплуатацию, он, конечно, будет в течение какого-то периода самым современным заводом в Европе. Возможно, в перспективе кто-то построит и что-то более современное. Но и то, что у нас в России нет современного фармпроизводства, это не совсем правда. Есть и хорошие предприятия, но чаще это отдельные цеха, которые отвечают всем современным производственным требованиям. Другое дело, что мы строим завод под довольно специфический ассортимент продукции, и под такой ассортимент препаратов для госпитальных лечебных учреждений и для специализированной медицинской помощи, действительно, современных производств в России нет.
— По вашим стопам, как говорится, пойдут и другие. Можно на примере Ярославля показать, какие проблемы возникают и как вы их решаете?
— Это, прежде всего, выбор площадки. Мы рассматривали несколько вариантов и остановились в итоге на Ярославле. И, конечно, один из ключевых факторов, который повлиял на наш выбор, это активная позиция руководства области и помощь в реализации проекта, которую мы получали с самых первых шагов.
— Вы говорите о финансовой поддержке?
— Нет, финансирование в полном объеме — наше. Но, скажем так, морально-административная поддержка — это не менее важная составляющая успеха. Не открою большого секрета, если скажу, что у нас в России даже очень срочные и важные документы могут подолгу лежать «под сукном» в ожидании своего утверждения. А здесь наш проект достаточно оперативно был включен в перечень приоритетных инвестиционных проектов области, и мы получаем полное содействие в решении любых организационных вопросов, связанных с взаимодействием с администрацией либо района города, в котором строим завод, либо на уровне города или области. Что важно — во всем чувствуется уверенная координирующая роль областной администрации. Это помогает нам четко взаимодействовать, например, с «Яроблгазом», «Ярводоканалом», «Ярэнерго» и с другими организациями.
Что касается финансовой помощи, то она тоже будет. Мы реализуем инвестпроект, и в течение какого-то времени в соответствии с региональным законодательством нам будут предоставлены определенные налоговые льготы.
Следующим серьезным шагом после того, как мы определились с площадкой, стал вопрос выбора оборудования и подрядчиков, которые это оборудование будут изготавливать и поставлять. Поскольку нужное нам оборудование в России не производится и производиться будет не скоро, нужно было найти технически грамотных специалистов, способных правильно сформулировать техзадание и провести экспертизу предложений, которые мы получали. Вопрос выбора поставщиков технологичного и инженерного оборудования весьма важный, и его решение потребовало много времени и сил. Кстати, достаточно неожиданными стали «сюрпризы», которые мы получили от некоторых выбранных поставщиков. В частности, довольно большие блоки поставок у нас закрываются производителями оборудования из Германии и Италии. Итальянские партнеры сделали все в обговоренные сроки, а вот немцы, несмотря на свой положительный имидж, по целому блоку технологических узлов поставку оборудования задержали, что повлияло и на сроки строительства. Упование на немецкую пунктуальность нас подвело. И мы честно сказали нашим немецким партнерам, что всем, кто пойдет по нашему пути в перспективе, будем вынуждены рассказать о нашем отрицательном в этом плане опыте. Нужно, видимо, более жестко оговаривать штрафные санкции.
— А кадры? Вы их нашли на месте — в Ярославле?
— Решать кадровый вопрос мы стали заранее. Понятно было, что готовых кадров для фармотрасли в Ярославле недостаточно, но, честно говоря, их и в России в целом не очень много. Исторически так сложилось, что фармацевтические предприятия концентрировались либо в восточно-европейских странах, либо в Белоруссии или на Украине. В России их было очень не много. Ярославль нам показался перспективным, потому что там очень хорошая вузовская база, плюс к тому это центр машиностроения, химии и нефтехимии. Мы посчитали, что сможем достаточно оперативно подобрать персонал и быстро заполнить имеющиеся вакансии. Но, конечно, фармтехнологов придется, как говорится, «скрести по сусекам» по всей России.
— Вы ведь наиболее перспективным студентам ярославских вузов платите стипендии. Это не напрасное распыление средств?
— Это наш потенциальный кадровый резерв. Мы выплачиваем именные стипендии, сначала у нас было пятьдесят таких студентов в трех вузах, сейчас в четырех вузах — сто. И это не обязательно студенты выпускных курсов. Первокурсники, конечно, еще должны показать, что они перспективные студенты. А вот, начиная со второго курса, мы уже как бы готовим свои потенциальные кадры. Но не связываем студентов обязательными контрактами…
— Они могут потом и разбежаться… Или от добра добра не ищут?
— Теоретически — да, могут, но мы таким образом получаем доступ к базе данных о перспективных молодых специалистах. И в рамках реализации наших стипендиальных проектов — мы их обеспечиваем еще и заданиями на производственных практиках — они могут понять, чем занимаемся мы, попробовать свои силы. У нас же есть хорошая возможность присмотреться к ним более предметно как к потенциальным будущим сотрудникам.
— Что будет выпускать ваше предприятие? Уже проведены или ведутся соответствующие разработки, это ведь процесс длительный — подготовка к выпуску своих препаратов?
— Будет три группы препаратов. С точки зрения лекарственных форм, это будут таблетки и капсулы для приема внутрь, стерильные порошки (для последующего их разведения и инъекционного применения) и стерильный раствор во флаконах. С содержательной точки зрения, это будут дженерики (достаточно востребованный, но не дорогой ассортимент) и собственные новые лекарственные средства, защищенные патентами. И третий блок препаратов — мы будем иметь возможность предложить наши производственные площади иностранным партнерам: чтобы построить свой завод, нужно иметь достаточно широкий ассортимент продукции, далеко не все иностранные производители могут этим похвастать, но те, кто имеет более узкий ассортимент, тоже хотят организовать свое производство, потому что это дает гарантию доступа на рынок. Государство совершенно четко ориентирует свои закупки на препараты отечественного производства. Поэтому мы готовы предложить свои мощности для лицензионного производства иностранных лекарственных форм, защищенных патентами.
— И эти лекарства, видимо, также пойдут и на экспорт? Я имею ввиду «дорогу с двусторонним движением», которую строит ваша фирма: когда лекарства пойдут не только в Россию — чего сейчас много, а и из России — чего сейчас мало.
— В перспективе — да. Мы хотим получить одобрение зарубежных регуляторов на свою производственную площадку — как правило, Европа и Америка очень жестко подходят к лицензированию, в том числе и своих площадок. Это отдельная процедура, которую мы со временем планируем пройти. И второй момент — препарат должен быть зарегистрирован на тех рынках, на которые он выходит. Выход на рынки стран бывшего Советского Союза, видимо, будет более быстрым, на дальние рынки более длительным, но такую перспективу мы видим.
— У вас уже есть сертификат «Trace International» по этическому ведению бизнеса с транснациональными корпорациями. Он как-то помогает «прорубить» пошире окно в Европу?
— Это некая общественная организация, которая осуществляет ежегодный аудит бизнес-процессов на предмет их соответствия этическим принципам. Наша компания в этом процессе участвует с 2007 года. Мы ежегодно этот сертификат подтверждаем. Усиление внимания, которое в последнее десятилетие обращается на Западе на фармотрасль, на этические принципы взаимодействия отрасли (прежде всего, с врачами, поскольку именно вокруг этих взаимоотношений было много скандалов, в частности, по поводу подкупа врачей — когда докторов материально стимулировали за приоритетное назначение тех или иных лекарственных средств того или иного производителя), способствовало пересмотру взаимоотношений в цепочке «общество — фармкомпания — медицинское сообщество». Многие наши западные партнеры, чтобы соответствовать выдвигаемым своими регуляторами требованиям, должны вести свой бизнес этично во всем мире. Одним из шагов в этом направлении и стал сертификат “Trace”, который позволяет нам позиционировать себя как надежного и этичного партнера для этих компаний. Сейчас эта волна докатилась и до России. Здесь уже на законодательном уровне обсуждается ряд инициатив, которые довольно четко регламентируют взаимоотношения между фармотраслью и медицинским сообществом. Мы к этому — к работе в соответствии с этими ужесточенными требованиями — давно готовы.
— Василий Геннадьевич, «Р-Фарм» работает в особом секторе — в госпитальном. Это налагает на вас какую-то более высокую — «особую» — ответственность за качество поставляемых лекарств?
— Моё личное мнение на этот счет таково: любое лекарство, которое обращается в России, должно быть качественным. К сожалению, это бывает не всегда, но, на мой взгляд, это одна из основных функций государства. Я сторонник того, чтобы государство регулярно проверяло и жестко контролировало препараты, которые обращаются на рынке, в том числе и путем выборочного контроля препаратов, которые используются больницами и реализуются аптеками. В случае отклонения от нормативной документации по качеству нужно наказывать жесточайшим образом предприятия, которые это допустили. Но в последнее время, на мой взгляд, государство занимает достаточно активную позицию по отношению к фармрынку и всерьез озаботилось развитием фармацевтической отрасли. Принята соответствующая стратегия развития фармацевтической и медицинской промышленности «Фарма — 2020», Правительством РФ утверждена федеральная целевая программа, направленная в конечном итоге на то, чтобы создать в России современную и конкурентную фармотрасль именно в плане разработки и производства лекарственных средств. Мы считаем, что все события развиваются в правильном направлении. Важен тот факт, что в качестве приоритетного инструмента федерального участия в программах принято софинансирование: идеи и проекты не просто финансируются государством, что может привести к каким-то коррупционным моментам или просто к неэффективному расходованию средств, а, как правило, все эти инициативы реализуются с использованием инструмента софинансирования — часть денег (до половины) вкладывает государство, а другую половину должен вложить бизнес. Этот инструмент является довольно жестким и адекватным фильтром при отборе более жизнеспособных проектов.
— Жесточайшим образом наказывать — это как?
— Вплоть до отзыва регистрации препарата, если это повторяющиеся нарушения, или отзыва производственной лицензии. Речь идёт о здоровье людей, и жесткость здесь будет оправдана. Государство работу в этом направлении ведет, но можно быть и требовательнее.
Если говорить об особенностях препаратов госпитального сектора, то тут можно отметить два момента. Требование к качеству более жесткое, потому что зачастую препарат жизнеспасающий. Одно дело если вы купили в аптеке капли от насморка, а они не помогли — не сработали. Они не дают побочного эффекта, но и прямого эффекта тоже не оказывают. При этом вы можете выбрать другие капли. А если это, например, антибиотик, который используется при сепсисе в отделении реанимации и интенсивной терапии, и там, например, не такое количество действующего вещества, которое заявлено, больной может погибнуть. И второй важный вопрос при госпитальных поставках: препарат должен быть в нужное время в нужном месте. Очень жесткий срок доставки после получения заявки. Если просрочить, больной может просто не дождаться своего спасения.
— В Ярославле вы будете выпускать лекарства высокотехнологичные, за которыми, по всем прогнозам, будущее. Новые технологии позволяют попадать лекарственному средству именно в ту точку организма, которая в нем и нуждается, не нанося при этом вреда остальному организму…
— Медицина, и фармакотерапия в частности, развивается в сторону этиотропной терапии — точечное воздействие на причину заболевания, поэтому, чем больше препаратов таргетной терапии, тем лучше. В перспективе возможно создание препаратов совсем индивидуализированных, под конкретные субпопуляции и даже, может быть, под отдельных больных — персонализированная лекарственная терапия.
— Предприятия, которые будут задействованы в таком важном и полезном деле, как производство отечественных современных и очень необходимых стране лекарств, на ваш взгляд, должны получать какие-то преференции?
— Конкуренция должна быть рыночной, предприятия должны конкурировать в равных условиях. Но если государство хочет, чтобы фармацевтическая отрасль встала на ноги и развивалась, конечно, надо какие-то механизмы придумать, чтобы эту возможность дать. Два года действовал приказ Минэкономразвития о преференциях отечественным производителям, он неплохо помогал. Он применялся не только в фармотрасли. В преддверии вступления в ВТО его действие не было продлено, но я думаю, что точечные преференции некоторым отраслям нужно продолжить. Если этого не сделать, то полноценную развитую фармотрасль мы вряд ли получим. В прямом — лобовом — столкновении с соперниками из других стран будет довольно сложно.
— Василий Геннадьевич, вы сказали, что завод в Ярославле по уровню развития на сегодня аналогов не имеет не только в России, но и в Европе. Во всей Европе?
— Да. У нас, в частности, идут переговоры о потенциальной локализации производства препаратов одной из крупнейших мировых компаний, и в рамках подготовки к этому их специалисты смотрели наш проект, приезжали на площадку строительства нашего завода, знакомились с тем, что мы делаем, какое мы устанавливаем оборудование, а наши специалисты ездили к ним. И те и другие признали, что наш завод будет «круче», чем их.
— То есть, совсем не ради красного словца губернатор Ярославской области не забывает при каждом удобном случае называть Ярославль фармстолицей России?
— Мы один из элементов ярославского фармацевтического центра, областное руководство очень много делает для его развития, поэтому эти хорошие амбиции только радуют, и нам приятно быть частью этой столицы.
Владимир ВОЛКОВ.
