Виктор МАКАРЬИН: «Важно поработать «рука в руку»…

14 февраля 2021

В Брянском областном онкологическом диспансере прошел очередной мастер-класс для хирургов-онкологов, который дал заведующий поликлиническим отделением Клиники высоких медицинских технологий имени Н.И. Пирогова Санкт-Петербургского государственного университета, врач хирург, кандидат медицинских наук Виктор МАКАРЬИН.

— Виктор Алексеевич, интересно, как вы готовитесь к проведению мастер-класса: вы заранее знаете, «на что идёте», изучаете истории больных или всё экспромтом: приезжаете и сразу на «поле боя»…
— В плановой хирургии не должно быть какого-то «поля боя», меня ждут подготовленные пациенты, у которых есть заболевания в щитовидной железе. В частности, сегодня два человека с опухолями в щитовидной железе.
Врачи, которые здесь, в диспансере, работают, уже умеют хорошо оперировать щитовидную железу, а я им привёз дополнительную технологию, которая называется «нейромониторинг». В онкодиспансере есть хорошее хирургическое оборудование, но я показал, как использовать этот новый аппарат. В «экосистему», как сейчас модно говорить, мы привнесли новую технику. По сути, речь идёт о навигации. Хирурги, когда оперируют, контактируют с нервными структурами — с нервами. Чтобы их сохранять, чтобы случайно не повредить, нужно использовать специальные аппараты, потому что глаз не всегда может всё точно зафиксировать: мы видим нерв, но не понимаем, работает он или нет, и помочь нам в этом разобраться без потери времени может только современное оборудование.
Пациенты же для нас «понятные», мы перед операцией еще посмотрели их на УЗИ, и уже в операционной стали применять нейромониторинг.
— То есть этот новый аппарат у нас уже есть на вооружении…
— Его приобрёл онкодиспансер, заведующий отделением приезжал два года назад к нам, посмотрел, как всё это делается у нас, в Санкт-Петербурге…
— У вас ведь крупнейшая клиника в стране…
— Не только в стране, но и в мире. Больше, чем мы, на этой планете никто не оперирует щитовидную железу, в прошлом году статистика по понятным причинам несколько изменилась, но вот, например, в 2019 году мы сделали шесть тысяч операций на щитовидной железе. Для сравнения: в крупной ведущей клинике в Германии сделали две тысячи таких операций, в Италии, в лучшей клинике, — две с половиной тысячи, в Корее — тысячу девятьсот операций.
— А наши заокеанские коллеги-партнеры?
— В Америке совсем мало оперируют, но вот, например, в огромном по населенности Китае в том же году было три тысячи операций на щитовидной железе. Мы как крупнейшая в мире клиника являемся неким референтным центром по обучению. К нам приезжают, смотрят, говорят: «Круто!», возвращаются к себе домой и применяют полученные знания на практике. Руководство Брянского онкологического диспансера приобрело это оборудование, следовательно, здесь качество лечения в приоритете. Я же — как приглашенный эксперт — приехал показать, как его можно использовать более грамотно. У нас в этом плане накоплен большой опыт.
— Важна практика.
— Да. По хирургии можно прочитать тысячу лекций, но ещё очень важно поработать «рука в руку». В операционной три хирурга, и по ходу операции я как бы делаю подсказки: «Потрогайте нерв вот здесь… Вот здесь посмотрите… Спуститесь на два миллиметра ниже…» Это можно сделать только непосредственно в операционной.
— Забота о безопасности пациента у любого доктора всегда на первом месте.
— Меня порадовало, что ваши хирурги работают очень грамотно. Буквально всё оперируют. Но что еще очень важно — оперируют вдумчиво, следовательно — безопасно.
— Для щитовидки этот аппарат особо важен — слишком деликатный орган, требующий очень вежливого подхода.
— За щитовидной железой проходят два нерва — ниточки. Они идут к голосовым складкам — в гортань. Во время операции мы не пересекаем нерв, но мы его перетягиваем, происходит так называемая тракция — от английского a traction — тяговое усилие, натяжение. Вот этот аппарат помогает хирургу заметить, что происходит с нервом, предотвратить дальнейшее опасное перенатяжение — это ведь может привести и к потере голоса. Плюс к тому он позволяет сократить время операции, потому что помогает быстро найти нерв. Очень часто хирурги сталкиваются на операциях с калицинированными сосудами — особенно у людей пожилого возраста. А рядом с кальцинированным сосудом так же выглядит нерв. Ошибиться нельзя. Пересечешь нерв — человек будет потом хрипеть всю жизнь. Поэтому мы берем специальный маленький электродик — щуп и касаемся этих образований: коснулся сосуда — никакого сигнала нет, коснулся нерва — есть сигнал. При этом еще оцениваем, как хорошо проходит электричество по нерву — видим, что с ним происходит, прогнозируем во время операции, что будет после неё: нерв хорошо проводит электричество — после операции проблем не будет. И наоборот.
— Этот новейший аппарат напоминает обычный тестер, которым вооружены сегодня все электрики-любители, диагностирующие домашние электроприборы или автомобильную электропроводку…
— Да, кажется, что это элементарно, многие коллеги так и говорят: «да что тут особенного — батарейка, провода и контактик…» Но у нас в стране пока такие аппараты почему-то не делают. Меня только с недавних пор перестали поднимать на конференциях и убеждать, что нейромониторинга в России нет и не будет, что это, вообще, не нужная штука. Солидные профессора, утверждавшие это, уже приезжали к нам в Санкт-Петербург, смотрели своими глазами, как это работает, и некоторые даже извинялись: «Мы были неправы, это реально хорошая методика».
Сегодня на эту тему написано много статей, только я провел более ста мастер-классов, мы читаем лекции — пропагандируем философию безопасной хирургии.
— Видимо, поэтому у вас больше всего в мире операций на щитовидной железе — люди трепетно относятся к своему здоровью, а сегодня есть возможность получать качественное и безопасное лечение в любой клинике.
— К нам едут со всей России. Мы живём этой хирургией, и получаем удовольствие от того, что можем пациента сегодня положить, завтра прооперировать, а послезавтра уже отпустить домой. Быстро, хорошо и качественно — эта тенденция, уверен, будет и дальше развиваться и в брянском онкодиспансере.
— В Брянске бывали раньше?
— В первый раз.
— И как?
— В первую очередь, всегда оцениваю гостеприимство: у вас это на очень хорошем уровне — легко общаться с коллегами; второе — оснащенность: часто провожу мастер-классы в разных регионах страны, и иногда становится печально от той картины, которую вижу — в России в целом с оснащением онкологических клиник в регионах беда, и когда я приезжаю с такой продвинутой технологией — высшего уровня — и понимаю, что нет базы для её применения, то испытываю настоящее разочарование: иногда в операционной нет даже нормального зажима — а ведь для хирурга хороший зажим это всё! Воздух! Брянск порадовал и впечатлил: здесь для качественной работы практически всё есть, а этот новый прибор, если образно выразиться, вишенка на торте. Есть гармонический скальпель, специальные ножницы для пересечения, доктора используют увеличивающую лупу, освещение отличное, операционный стол современный… сразу видна хорошая организация и по тому, как чётко работают операционные сестры. Такие поездки меня вдохновляют — не всё потеряно в онкологии в стране.
— Виктор Алексеевич, всегда же есть стремление к лучшему: а чего здесь нет такого, что у вас в крупнейшей клинике мира есть?
— Могу отвечать за хирургию щитовидной железы: считаю, что с учетом того, что уже работает нейромониторинг, в Брянском онкологическом диспансере всё есть. Как работают хирурги, мне очень понравилось, в операционной полный набор инструмента… Теперь нужно активно информировать пациентов о том, что есть новая методика и что она уже действует.
— Как проходит мастер-класс: вы оперируете и комментируете свои действия?
— Иногда меня просят показать, как я оперирую. Но я не люблю оперировать где-то «не дома»: на сантиметр ножницы больше — мне уже неудобно, на этом теряется время, это заставляет нервничать. Поэтому за пять лет выработал такую тактику: прошу меня ставить третьим. Ведущий хирург оперирует, ему помогает коллега, а я стою третьим. Это позволяет мне быть более расслабленным и спокойно наблюдать за ситуацией. Мне задают вопросы, я отвечаю, по ходу операции могу предложить: «А вот здесь давайте так сделаем с помощью нейромонитора…» «А здесь давайте отодвинем долю щитовидной железы…» «А здесь давайте откроем сосудистый нервный пучок…» Чуть-чуть подсказываю в рамках мониторинга, но не меняю тактику хирурга, хотя иногда, если четко вижу, что так будет лучше, вежливо предлагаю: «Вы знаете, я бы повернул ножницы немного по-другому…» Не даю глобальных советов и не меняю стиль: «Вы прекрасно работаете, просто добавьте теперь вот этот аппарат». У каждого хирурга свой почерк, он не меняется, и не надо пытаться на него покушаться. Но у нейромониторинга есть определённый протокол, и мы должны сделать всё в соответствии с ним.
— Говорят, что лучшая операция — та, которую можно не делать.
— У меня был один эпизод, когда из трёх предложенных операций две я отменил. Посмотрел пациентов на УЗИ и сказал: «Их не надо оперировать!» Мы больше всех оперируем, но это самое сложное, сказать, что данному больному операция не нужна. Это проблема не только нашей, но и мировой медицины. Всех подряд оперируют. В Германии, в Италии… Практика такова: любое образование в щитовидной железе — операция, любой узел — операция. При этом не задают главные вопросы: «А опасно ли то, что нашли в щитовидной железе?», «А изменится ли как-то жизнь человека, если мы его прооперируем или не прооперируем?»
Был в крупнейшей частной клинике в Германии, вижу, как оперируют пациента, которого оперировать не надо было. Задаю вопрос: «Профессор, а зачем вы его оперируете?» Он отвечает: «Ко мне его направил эндокринолог из Мюнхена. Если я его не возьму на операцию, он обидится…»
— Моей матери, когда ей было лет под семьдесят, строго рекомендовали уже в стационаре сделать операцию на щитовидке, но разрешили подумать пару дней. Она со всеми родственниками и другими врачами посоветовалась, все сказали: конечно, оперироваться и немедленно. Но она, в результате, махнула рукой и сказала доктору: «Не надо операцию делать. Старая я уже… Сколько проживу, столько пусть и будет…» Прожила девяноста лет и на щитовидку не жаловалась.
— В эндокринной хирургии бывают ситуации, когда я говорю пациенту, что мы должны принять совместное решение. Когда же речь идёт о раке, об опухолях, я не могу предложить другого, говорю строго: «Делать операцию необходимо!» Хотя в хирургии никого нельзя заставлять. Чаще всего включается инстинкт самосохранения. Но иногда не включается. Буквально несколько дней назад у меня была пациентка, прилетела из Латвии. Она два года назад была у меня на консультации. Опухоль. Она два года думала. А опухоль росла. Еще одна пациентка думала восемь лет. Пришла и оптимистично сообщает: «Вы, знаете, доктор, я всё-таки приняла решение — согласна на операцию…»
Уговаривать нельзя, но объяснить пациенту, почему ему нужно сделать операцию сейчас, доктор обязан.
— Когда это «щелкает»: «быть хирургом — моё призвание…» В школе или в институте. А, может, уже в ходе практической работы?
— Окончательно стать хирургом я решил на третьем курсе института… Всё зависит от того, с кем ты общаешься. Мне повезло: всегда общался с очень умными и прогрессивными хирургами, которые меня заряжали и некоторые до сих пор заряжают энергией. Мне просто сказали, что щитовидная железа — это очень интересно. Но так сказали, что я до сих пор в этом не сомневаюсь.
К шестому курсу института будущие медики знают про железу, что «она на шее». И всё. Вот животы, кишки — это да, а что там интересного в этой щитовидке… На четвёртом курсе я уже ассистировал на операции. Нужно выбрать своё направление и постепенно погружаться в любимое дело. Нам вот иногда как бы в упрёк говорят, что вы только щитовидкой и занимаетесь… Но зато как мы это делаем! К нам и со всей страны едут и из-за рубежа не случайно.
— Всегда для меня остаётся загадкой, как ведущие специалисты в любой области знаний находят время на что-то еще? Чтобы быть и оставаться лучшим, нужно себя посвятить целиком и полностью любимому делу, а вы ведь еще и кандидат наук, практический хирург, руководитель мощнейшего коллектива, в котором каждый сам по себе большая личность — звезда первой величины, а еще семья и дети…
— Как всё успеть? Пишу, конечно, план, но все равно не успеваю всего сделать. Какие-то коррективы имеют место быть — жизнь этим и интересна. По современным технологиям рекомендуется писать план на год вперёд, ставить задачи и расписывать всё по месяцам и обязательно планировать ежедневные задачи. Без четкого планирования ничего не получится.
— Вы трудоголик?
— Наверное — да. На третий день отпуска меня уже тянет в свой коллектив.
— Значит, вы на верном пути и на своем месте.
— Сейчас, правда, этот период стал увеличиваться — доходит и до недели. Но вот в последний свой отпуск я отдохнул полноценно: переводил весь отпуск по вечерам с английского на русский книжку — кстати, как раз по нейромониторингу.
— Свободно владеете?
— Да. Мне опять же повезло со школьным преподавателем английского языка. Татьяна Михайловна… Мы слушали песни английские… через песни всё и вошло… А потом в институте стал ездить на конференции за границу — разговорная практика, ходил на курсы…
— Что посоветуете нашим врачам-трудоголикам, у нас их тоже много. Как отдыхать?
— Когда в 2018 году я стал заведующим лечебно-диагностическим комплексом, у меня освободились суббота и воскресенье, а с 2008 года у меня их не было — ездил постоянно на консультации по области и по заграницам. Отдыхать нужно обязательно, потому что любая батарейка садится. Надо подпитываться от близких, от детей, от смены обстановки — для меня сейчас стали необходимыми путешествия…
— Интересно, а сегодня вы обыкновенную зарядку делали?
— Утром зарядку не делаю, у нас в восемь часов пациент уже в операционной. Но два раза в неделю хожу в спортзал — по понедельникам и по субботам. Делаю пробежки по сорок минут. Получаю гормоны удовольствия, которыми и подпитываюсь, мозг переключается на отдых, а в голове всплывают какие-то прошлые проекты, которые не были реализованы — какие-то новые мысли. Для меня бег — это легкая медитация. Небольшие физические нагрузки позволяют организму всегда быть в тонусе.

Беседовал
Владимир ВОЛКОВ.
Фото Василия Копылова.

Категории:


Комментарии

---