Первого апреля Брянский центр контроля качества и сертификации лекарственных средств отметит свою первую круглую дату — десятилетие. Но история этой службы уходит корнями в далекое прошлое — лекарственное обеспечение всегда было и будет под контролем, поэтому работы — интересной работы — у специалистов этой службы всегда хватало.
В беспредельные девяностые наличие фальсифицированных лекарств стало не то чтобы нормой жизни, но на открытый рынок хлынул такой бурный поток фальшивок, что общественность взволновалась — никому не хотелось вместо настоящих лекарств покупать не известно что, от чего вполне можно было, как говорится, приказать долго жить. Поэтому по всей стране стали срочно усиливать контрольно-аналитические лаборатории, для пущей важности назвав их центрами контроля. Был такой центр создан на базе областной контрольно-аналитической лаборатории и у нас. Руководил лабораторией тогда Владимир Маневич, в его руках и остались бразды правления. Пришлось ему обить в срочном порядке пороги многочисленных московских и местных чиновничьих кабинетов, пока были подписаны все необходимые бумаги, а потом еще и попутешествовать по соседним регионам, изучая положительный опыт уже действовавших там аналогичных структур.
Функции остались практически теми же, но расширились полномочия и появилось новое структурное подразделение — отдел информации, который стал плотнее работать и с аптеками, и с населением, живо откликаясь на события: где-то обнаружили в таблетках вместо действующего вещества мел, где-то перепутали маркировку — нужно было срочно объяснять, чем это грозит (или не грозит) конкретно нашему населению. Работа за десять лет проведена серьезная, и она принесла свои плоды, за последние три года, например, фальсификаты уже не выявляются — их нет. Но всплыла другая проблема — брак. Чем он отличается от фальсификата?
— Фальсификат, — объясняет директор Брянского центра контроля качества и сертификации лекарственных средств Иван Бабаков, сменивший не так давно на этом посту Владимира Маневича, — это, условно говоря, таблетки, в которых ничего нет — пустышки. А бракованные — выпущены с нарушением ГОСТА: на них могут быть сколы, неправильная маркировка, примеси. Вся информация об этом накапливается в Росздравнадзоре и затем она становится доступна всем участникам фармацевтического рынка. Недоброкачественные лекарства изымаются из обращения.
Население в последнее время стало грамотным — особенно та его часть, которая вынуждена постоянно пользоваться лекарствами, люди внимательно читают всё, что написано на упаковках, если что-то их смущает, сразу обращаются в центр контроля — знают телефон Владимира Маневича, теперь он работает заместителем директора, по тропинке, ведущей на Луначарского, 9а, где расположен центр контроля качества и сертификации лекарственных средств, он прошагал уже сорок пять лет, кто как не он лучше всех знает ответы на все вопросы.
— Раньше, — говорит Владимир Маневич, — не было даже разговоров на этот предмет — качество лекарственных средств не вызывало сомнения, никто даже не допускал такой крамольной мысли, что наши таблетки могут быть «неправильными». Хотя стопроцентного качества тоже не было, но система контроля работала эффективно. Иногда брачок обнаруживали, но бывало это очень редко. Ассортимент был не широк, проскочить фальсификату или бракованному лекарству было практически невозможно. Сейчас «сигналы» и письма идут навалом. Много лекарств поступает из-за рубежа, хотя есть свои, отечественные, хорошие «наработки». Мы приобретаем за рубежом даже те субстанции, которых в родной земле изобилие: хлористый натрий, сода… Что они в Турции или в Китае вкуснее? Да нет, просто дешевле…
Когда во главе угла рубль — это, с экономической точки зрения, конечно, оправдано: экономика, как гениально подметил герой анекдотов Леонид Брежнев, должна быть «экономной». Но не в ущерб населению. Сейчас по закону то, что выпускается промышленностью, нельзя производить в аптеках. Закон есть закон, надо выполнять. Но в результате очень нужные людям некоторые микстурки, которые отпускались в аптеках по рецептам врачей, теперь не готовятся — нельзя, а промышленное производство не до каждой деревни дотягивается. То есть, в принципе, ничего нового — мы же всегда сначала делаем, а потом думаем, — но здесь ведь не о мармеладе речь, а о лекарствах, о здоровье населения.
— Промышленность выпускает не все готовые лекарственные формы, — говорит Иван Бабаков, — часть из них по-прежнему готовят аптеки, но то, что выпускается в промышленных объемах, аптекам теперь делать запрещено, и производственные отделы оказались не загруженными, аптеки вынуждены их закрывать. В результате, частыми стали такие ситуации, когда больному — особенно в сельской местности — нужны капли, а в аптеке их нет. Куда ему теперь ехать за этими каплями? За тридевять земель… Фарминдустрия набирает объемы, это хорошо, но принятые решения требуют корректировки — они должны учитывать потребности каждого пациента, каждого лечебно-профилактического учреждения, которое лучше знает эти потребности. Когда я работал еще в областной больнице, мы ежедневно готовили сами от пятисот до семисот литров растворов… Теперь эти растворы нужно завозить.
А не пора ли нам свой заводик открыть? У соседей — в Орле, Калуге — давно и успешно такие предприятия работают. Пора. Потому что это не только с точки зрения улучшения качества выгоднее — на месте легче проверять производство, но и экономически целесообразно — очень приличные деньги пойдут в областной бюджет. И, кстати, центр контроля качества при этом — при увеличении объемов работ — мог бы также материально укрепиться. Как это имеет место быть в тех же Орле, Калуге и Курске. Зачем центру «лишние» деньги? Да хотя бы затем, чтобы приобрести современную аппаратуру — жидкостной хроматограф, например, который дает ответ об активном веществе в препарате через полторы минуты. По отдельным параметрам. Можно на месте «преступления» оперативно проверить, сколько этого действующего вещества в таблетке, эффективно ли оно, достаточно ли дозы для лечения того или иного заболевания. Вообще же, для нормального развития — для приобретения новой современной аппаратуры — центру нужно не так уж и много: пару миллионов рублей. Плюс еще немного, но регулярно — на расходные материалы. А ценных кадров здесь хватает. Люди работают долго, никакой текучки не было и не намечается, опыт у каждого специалиста огромный. Заместитель директора Валентина Васильевна Моисеева (на фото), провизоры-аналитики Вера Николаевна Полянская, Марина Александровна Губская, Нина Игнатьевна Ковалева, начальник информационного отдела Татьяна Павловна Дёмочкина, провизор-микробиолог баклаборатории Тамара Николаевна Харитонова… — они и стоят на страже нашего с вами здоровья.
Живописная «картина маслом», еще не так давно будоражившая воображение населения, подозрительно относившегося к каждой таблетке, плавно перешла в спокойные тона. На территории России выявляются лишь единичные случаи обнаружения фальсифицированных лекарственных средств. Лучше стали контролировать или качественнее производить? И то и другое. Контролирующие органы приобрели «современный» опыт, научились жестче требовать. Если обнаружен брак или фальсификат — это же не одна таблетка или упаковка, — изымается вся серия. По всей России. Экономические потери для предприятия — огромные. Поэтому стараются не нарушать правила и производители. Правда, говорят, что есть еще и подпольные предприятия, и неучтенная продукция… Но это, как и наша пресловутая коррупция: подводное течение — знаем, что есть, но «никто не видел». Следовательно, вопрос о качестве лекарств всегда будет стоять на повестке дня, и работы контролерам еще хватит надолго.
